Неточные совпадения
Фюрст Щербацкий замт гемалин унд тохтэр, [Князь Щербацкий с женой и
дочерью,] и по квартире, которую заняли, и по
имени, и по знакомым, которых они нашли, тотчас же кристаллизовались в свое определенное и предназначенное им место.
— Mon cher, я прошу тебя и настаиваю, чтоб отныне никогда впредь при мне не упоминать рядом с этой гнусной историей
имя моей
дочери.
Семейную жизнь Владимира Васильевича составляли его безличная жена, свояченица, состояние которой он также прибрал в рукам, продав ее имение и положив деньги на свое
имя, и кроткая, запуганная, некрасивая
дочь, ведущая одинокую тяжелую жизнь, развлечение в которой она нашла в последнее время в евангелизме — в собраниях у Aline и у графини Катерины Ивановны.
Полозов очень удивился, услышав, что упадок сил его
дочери происходит от безнадежной любви; еще больше удивился, услышав
имя человека, в которого она влюблена, и твердо сказал: «Пусть лучше умирает, чем выходит за него.
Дешерт был помещик и нам приходился как-то отдаленно сродни. В нашей семье о нем ходили целые легенды, окружавшие это
имя грозой и мраком. Говорили о страшных истязаниях, которым он подвергал крестьян. Детей у него было много, и они разделялись на любимых и нелюбимых. Последние жили в людской, и, если попадались ему на глаза, он швырял их как собачонок. Жена его, существо бесповоротно забитое, могла только плакать тайком. Одна
дочь, красивая девушка с печальными глазами, сбежала из дому. Сын застрелился…
Официальным образом мы видим здесь злостного банкрота, еще более злостного приказчика, ограбившего своего хозяина, ехидную
дочь, хладнокровно отправляющую в острог своего отца, — и все эти лица мы клеймим
именами злодеев и извергов.
— Ты как дочь-то держишь? — все еще ворчала старуха, напрасно стараясь унять расходившееся материнское сердце. — Она у тебя и войти в избу не умеет… волосы в две косы по-бабьи… Святое
имя, и то на басурманский лад повернул.
— Конечно, — на это есть суд, и вы, разумеется, в этом не виноваты. Суд разберет, имела ли Ольга Сергеевна право лишить, по своему завещанию, одну
дочь законного наследства из родового отцовского имения. Но теперь дело и не в этом. Теперь я пришел к вам только затем, чтобы просить вас от
имени Лизаветы Егоровны, как ее родственника и богатого капиталиста, ссудить ее, до раздела, небольшою суммою.
— Давно. Я всего только два письма имел от него из Москвы; одно вскоре после его отъезда, так в конце сентября, а другое в октябре; он на мое
имя выслал
дочери какие-то безделушки.
Поднялся в доме шум и гвалт, повскакали
дочери из-за пялец своих, а вышивали они серебром и золотом ширинки шелковые; почали они отца целовать, миловать и разными ласковыми
именами называть, и две старшие сестры лебезят пуще меньшой сестры.
Я сказал уже, что Нелли не любила старика еще с первого его посещения. Потом я заметил, что даже какая-то ненависть проглядывала в лице ее, когда произносили при ней
имя Ихменева. Старик начал дело тотчас же, без околичностей. Он прямо подошел к Нелли, которая все еще лежала, скрыв лицо свое в подушках, и взяв ее за руку, спросил: хочет ли она перейти к нему жить вместо
дочери?
— Четверо, мой друг. Старшенькая-то у меня
дочь, Нонночка, а прочие — мальчики. Феогност — старший, Коронат — средний, а Смарагдушка — меньшой. Савва Силыч любил звучные
имена.
Матушка, однако же, прибавила, что она позвала ее с
дочерью на завтрашний день обедать (услыхав слово «с
дочерью», я ткнул нос в тарелку), — потому что она все-таки соседка, и с
именем.
Бал вызвал на сцену, кроме уж известных нам дам и девиц, целую плеяду женских
имен: m-me Вершинина, тонкая и чахоточная дама, пропитанная бонтонностью; m-me Сарматова с двумя
дочерьми, очень бойкая особа из отряда полковых дам; m-me Буйко, ленивая и хитрая хохлушка, блиставшая необыкновенной полнотой плеч и черными глазами...
Калинович после того отвел обоих стариков к окну и весьма основательно объяснил, что следствием вряд ли они докажут что-нибудь, а между тем Петру Михайлычу, конечно, будет неприятно, что
имя его самого и, наконец,
дочери будет замешано в следственном деле.
Ее сентиментальный характер отчасти выразился и в
именах, которые она дала
дочерям своим, — и — странная случайность! — инстинкт матери как бы заранее подсказал ей главные свойства каждой девушки: старшую звали Людмилою, и действительно она была мечтательное существо; вторая — Сусанна — отличалась необыкновенною стыдливостью; а младшая — Муза — обнаруживала большую наклонность и способность к музыке.
— Бумагу, бумагу дайте мне написать!.. Музе отдаю подмосковное имение, а Сусанне — прочее! — опять так же ясно и отчетливо выговорила Юлия Матвеевна: инстинкт матери, как и в назначении
дочерям имен, многое ей подсказал в этом ее желании.
С
именем Гришки молодой парень вздрогнул всем телом, до последнего суставчика, судорожным движением руки отер капли холодного пота, мгновенно выступившие на лбу, и взглянул на
дочь рыбака.
Подбежав к тому месту, где лежала
дочь, старик опустился на колени и, приложив лицо свое к ее бледно-мертвенному лицу, стал призывать ее по
имени.
Против
имени княгини Насофеполежаевой Ноздрев приметил: «Урожденная Сильвупле,
дочь действительного статского советника, игравшего в свое время видную роль по духовному ведомству», а против фамилии поэта Булкина: «нет ли тут какого недоразумения?» На второй странице — разнообразнейшая «Хроника», в которой против десяти «известий», в выносках сказано: «Слышано от Репетилова», а против пяти: «Не клевета ли?» За хроникой следует тридцать три собственныхтелеграммы, извещающие редакцию, что мужик сыт.
Портреты
дочери исчезли из кабинета отца. Все афиши с ее
именем были сожжены.
Состояла она из матери, высокой, худощавой, деликатной дамы, носившей короткие волосы, короткую кофточку и плоскую юбку на английский манер, — и трех
дочерей, которых, когда говорили о них, называли не по
именам, а просто: старшая, средняя и младшая.
— Ты мерзкая и негодная девчонка! — воскликнула она (в выражениях своих с
дочерью госпожа Жиглинская обыкновенно не стеснялась и называла ее иногда еще худшими
именами). — У тебя на глазах мать может умирать с голоду, с холоду, а ты в это время будешь преспокойно философствовать.
Условиями этой мазурки требовалось, чтобы дамы сели по одной стене, а мужчины стали по другой, напротив дам, и чтобы дамы выбирали себе кавалеров, доверяя
имя своего избранного одной общей доверенной, которою и взялась быть младшая
дочь пастора.
«Чу, чу, к мяснику не смей ходить, Васильевна!» Он этим
именем окрестил свою
дочь, а звали его Мартиньяном.
Всё дико; нет нигде следов
Минувших лет: рука веков
Прилежно, долго их сметала,
И не напомнит ничего
О славном
имени Гудала,
О милой
дочери его!
— Пребывайте в мире, сыновья мои и
дочери. Усовершенствуйтесь в подвигах. Прославляйте
имя богини. Благословение ее над вами да пребудет во веки веков.
Конечно, я не смел ни его, ни кого-либо спросить о возникновении виденного мною
имени, но впоследствии мне привелось услыхать, что
имя это принадлежало одной даме,
дочери которой было дано полуимя Шеншиной: Шинская, и которой до ее замужества Иван Неофитович помогал.
С тех пор я не встречал более Евлампии. Каким образом
дочь Мартына Петровича попала в хлыстовские богородицы — я и представить себе не могу; но кто знает, быть может, она основала толк, который назовется — или уже теперь называется, по ее
имени — евлампиевщиной? Все бывает, все случается.
— Я недавно была у нее целый день и не могла налюбоваться, как она обращается с своей
дочерью: что называется и строго и ласково, как следует матери, — прибавила она, чтоб угодить хозяевам, но предводительша не обратила никакого внимания на ее слова, потому что терпеть ее не могла, испытав на собственном
имени остроту ее зубов.
— И вы, граф, имеете духу меня об этом спрашивать, когда я принесла вам в жертву свою совесть, утратила свое
имя. Со временем меня будет проклинать за вас
дочь моя.
Кавалер в синих очках, назвавшийся смертью, пошел с хозяйской
дочерью. Оба
имени были придуманы Стельчинским.
Когда мы упражнялись в открытии родившейся в нас любви и сообщали друг другу сладостные первоначальные объятия, тут явились родители моей Ани-синьки, отныне ставшие уже и моими; начали нас благословлять и называть сладкими
именами:"сын…
дочь… дети… любите друг друга, будьте счастливы!.."
Мы, сыновья, получали
имена, по-тогдашнему, по
имени того дня, в который рождалися; а
дочерей батенька желали иметь по числу добродетелей и начали с премудрости…
Она до того приучила себя не давать воли своим чувствам, что даже стыдилась выказывать страстную любовь свою к
дочери; она ни разу не поцеловала ее при мне, никогда не называла ее уменьшительным
именем, всегда — Вера.
Также нападают на него лихорадки — «трясовнцы»,
дочери Иродовы;
имена их ясно обозначают фазисы болезни: Огнея, Гнетея, Знобея, Ломея, Пухлея, Скорохода, Трясуха, Дрожуха, Говоруха, Лепчея, Сухота и Невея.
Мирошев исполняет в точности поручение графа: воротясь домой, обняв жену и
дочь, посылает за управителем, распечатывает при нем графский конверт и находит купчую крепость на все графское соседнее имение, состоящее из 437 душ, и в том числе на самого управителя, совершенную на законном основании в Московской гражданской палате на
имя Мирошева.
Борьба с
именем знатного вельможи и богача была невозможна: Мирошев везде проигрывает, и дело переходит в Московский Сенат; но он терпеливо переносит свое горькое положение, грозящее ему совершенным разорением, сокрушается только о больной
дочери, и то без малейшего ропота на волю божию.
Помни, что
имя Никиты в нашем сипачевском роду никогда прекращаться не должно, а если первая случится
дочь, то она должна быть, в честь бабушки, Марфа».
Александра Ивановна. Были. Князь жив, но промотал все и спился с кругу. Она подавала на высочайшее
имя и спасла кое-какие крохи и оставила его. Но зато прекрасно воспитала детей. Il faut lui rendre cette justice [Надо ей отдать справедливость (франц.)].
Дочь прекрасная музыкантша, а сын кончил университет и очень мил. Только Маша, я думаю, не очень рада. Некстати теперь ей гости. А вот и Nicolas.
Отворяется дверь уединенного терема, и служанки входят с богатым нарядом: подают Ксении одежду алую, ожерелье жемчужное, серьги изумрудные, произносят
имя матери ее, и
дочь, всегда послушная, спешит нарядиться, не зная для чего.
Андашевский. Я, ваше сиятельство, не смел бы и просить вас о том, если бы от этого зависела только одна моя участь, но тут замешаны
имя и честь вашей
дочери.
Пробило десять! (фр.)] — и все тушат огни, а если не тушат, то приходит доктор или сажают в тюрьму; вотще — это в чуждую семью, где я буду одна без Аси и самая любимая
дочь, с другой матерью и с другим
именем — может быть, Катя, а может быть, Рогнеда, а может быть, сын Александр.
Евдокия Антоновна. Благодарю вас, господин студент! А вас, господин студент, — простите, что до сих пор не могу запомнить вашего имени-отчества… господин Глуховцев, кажется? — а вас прошу об одном одолжении. Вы, вероятно, раньше меня вернетесь домой, так, пожалуйста, скажите там, что Оленька, моя
дочь, поехала на два дня на дачу, к знакомым.
— Прислала… — сказал сын, подавая ей письмо.
Имя Зины и даже слово «она» не произносилось в доме; о Зине говорили безлично: «прислала», «ушла»… Мать узнала почерк
дочери, и лицо ее стало некрасивым, неприятным, и седые волосы опять выбились из-под чепца.
Тогда Куршуд-бек спросил его: «А как тебя зовут, путник?» — «Шинды Гёрурсез (скоро узнаете)». — «Что это за
имя, — воскликнул тот со смехом. — Я первый раз такое слышу!» — «Когда мать моя была мною беременна и мучилась родами, то многие соседи приходили к дверям спрашивать, сына или
дочь Бог ей дал; им отвечали — шинды-гёрурсез (скоро узнаете). И вот поэтому, когда я родился, мне дали это
имя». — После этого он взял сааз и начал петь...
— Покорнейше благодарю! — иронически поклонилась она. — Я и не знала, что тебе этот барин дороже
дочери и собственного доброго
имени.
— Напрасно! — воскликнула девочка, и черные глаза ее сверкнули чуть заметной усмешкой. — Только барантачи и душманы скрывают свое
имя… а я… я племянница и приемная
дочь знатного и известного русского генерала, князя Георгия Джаваха, я могу сказать мое
имя — меня зовут Нина бек-Израэл.
Называла по
именам дома богатых раскольников, где от того либо другого рода воспитания вышли
дочери такие, что не приведи Господи: одни Бога забыли, стали пристрастны к нововводным обычаям, грубы и непочтительны к родителям, покинули стыд и совесть, ударились в такие дела, что нелеть и глаголати… другие, что у мастериц обучались, все, сколько ни знала их Макрина, одна другой глупее вышли, все как есть дуры дурами — ни встать, ни сесть не умеют, а чтоб с хорошими людьми беседу вести, про то и думать нечего.
«Ведай, Флена Васильевна, что ты мне не токмо дщерь о Господе, но и по плоти родная
дочь. Моли Бога о грешной твоей матери, а покрыет он, Пресвятый, своим милосердием прегрешения ея вольные и невольные, явные и тайные. Родителя твоего
имени не поведаю, нет тебе в том никакой надобности. Сохрани тайну в сердце своем, никому никогда ее не повеждь. Господом Богом в том заклинаю тебя. А записку сию тем же часом, как прочитаешь, огню предай».